Можно окончательно проститься с надеждами найти библиотеку Иоанна Грозного.
Её, похоже, съели хохлы в 1612 году.

Октоврія 16 дня выпалъ снег великий, же всю траву покрыл и кореня; силный и не слыханый нас голод змогл: гужи и попруги, поясы и ножны и леда костища и здохлину мы едали: у Китайгороде, у церкви Богоявления, там мы из Супруном килка книг нашли паркгаменовых; тым есмо и травою живилися, — а що были пред снегом наготовали травы — з лоем свечаным тое ели; свечку лоевую куповали по пол золотого. (источник, выделение моё)

Это я почему раньше такой добрый был? Потому, что у меня бензопилы не было.

Купив новый автомобиль, через некоторое время я начал испытывать странный зуд — не в чем стало ковыряться, менять свечи, прочищать карбюратор и менять масло. А сегодня многоуважаемый подарил мне для реализации этих потребностей свою «Тайгу-245».

Вот ужо переберу ее, болезную, и буду с ней по ночам гулять.

Wish you were here.

Остальное — и эмоции, и фото — завтра. Вотерс был совершенно, абсолютно охуителен.

, вернувшись с работы, сообщает о недоступности из дома рабочего сервера.

— Похоже, — пишу ей через минуту, — у лошади опять отвалился хвост. Там на жопе есть хвост, выдерни его и воткни обратно.
— Ага, — отвечает , — спасибо, все сделала, все в порядке.

Нет-нет, мы не сошли с ума. horse — имя одного из наших домашних серверов. Он временно стоит под столом и домашние животные, бывает, выдергивают патч-корд из сетевой карты. Но случись мне решать эту проблему по телефону, а не по аське, окружающие подумали бы бог знает что, как вот давеча.

— И вообще, Страстная Пятница у меня была нехороша. Мало того, что (…), так еще захожу я в подъезд и вижу, что лифт не работает. И тут…
— У тебя неправильный подход. Надо говорить: «захожу я в подъезд, и вижу, что Брат мой Лифт»…
— А! Да! И верно. Поднимаюсь я по лестнице на шестой этаж, открываю дверь и вижу, что кобель…
— Брат наш Кобель.
— Да. Брат наш Кобель опять разъел Сестру нашу Помойку.

Переобул и генерально помыл машину. Если завтра вы увидете за окном снег — знайте, кто в этом виноват.

Есть, впрочем, и хорошие новости. Теперь, говорят, экологически озабоченные граждане получат хороший, правильный источник финансирования.

Тем временем, в ТЮЗе снимают с репертуара «Маленького принца». Причина — недовольство постановкой наследников Экзюпери. Завтра — последний спектакль, со старым составом.

Если есть хоть малейшая возможность на него попасть, идите, не раздумывая. Еще раз увидеть на ТЮЗовской сцене Ирину Соколову — это великое счастье.

Дорогие друзья, я не меньше вашего озабочен судьбой Вуоксы. Не только потому, что лосевские пороги являются туристической Меккой для сотен любителей водного туризма — я просто очень люблю эти места. Меня тоже необыкновенно беспокоит пресловутый проект «дублера Невы» через Ладогу и Лосево. Но, право слово, прежде чем поднимать вирусный шум, дайте себе труд сделать пяток запросов в Яндекс.

А доверять экономическому обоснованию проекта, изложенному петербургским обществом естествоиспытателей — все равно, что обращаться за гинекологической помощью к пресловутой бригаде маляров, ремонтирующих кабинет специалиста. Они, конечно, примут живейшее участие в процессе — но толку с него не будет.

Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом — звёздное небо над головой и нравственный закон, не позволяющий мне казнить лютой смертью эту рыжую сволочь.

Вот сегодня ночью, например, дорогой котик налил на рабочий стол, и сделал это прицельно — в открытую пачку сигарет. Проснувшись, я сел за монитор, нашарил сигарету, прикурил… вы понимаете, да?