Читаю про Сергея Петровича Трубецкого и натыкаюсь внезапно на его фотографию. Я всегда вздрагиваю, когда вижу фотографии людей, чью внешность знал по акварелькам первой четверти девятнадцатого века — времени, по меткому слову Тынянова, винного брожения — легких, искристых пузырьков шампанского, на смену которому пришло брожение уксусное. Фотографию, понимаете? Настоящую фотографию.
1857. Сергей Петрович уже три года как похоронил в Иркутске жену (и четверых из восьми детей). Уже год как амнистирован. Живет в Киеве. Восстановлен в правах дворянства, но без титула.
И вот это вот, совершенно душераздирающее: «Приезжая в Москву с разрешения полиции, Трубецкой отказывался делать новые знакомства и ограничивался кругом своих родственников и старых знакомых, говоря, что не желает «быть предметом чьего бы то ни было любопытства». По отзыву одного современника, он был в это время «добродушен и кроток, молчалив и глубоко смиренен».
Очень сильное фото, как по мне.
Оригинал записи опубликован в Telegram-канале «дома на оба ваших чума»